НИНА ГЕЙДЭ

Немного в шутку.

Всё трагическое в жизни идет рука об руку со смешным, а высокое и патетическое – с нелепым и несуразным. Такова уж диалектика бытия, ничего с этим не поделаешь.Умение увидеть смешное в трагическом и юмористическое в патетическом – значит понять жизнь полнее, глубже и многогранне. Иными словами, юмор – это серьезно. А главное – здорово. Вот поэтому мне и нравится писать такие вот диалектически «смешанные» стихи, где всего понемного (или по многу!) – и иронического, и патетического. Вообщем, читайте, а меру того или иного (грустного или смешного) - определяйте сами.

 

. . .

Талант любви и живописца гений

похожи. Так сливаются в одно

упорство, мастерство и вдохновенье,

палитра красок, кисти, полотно.

Картина не родится, лишь попробуй

Убрать из той цепи одно звено.

Так и в любви один нюанс порою

Всё искажает. Жизни полотно

С рисунком обстоятельств непреклонно:

Есть краски чувств, есть зарево страстей.

Упрямство есть, как римская колонна,

Сюжет высокий. Только нет кистей.

Вовек пребудет бытия усмешка,

Нелепый рок сей, разрушитель злой:

Несозданных полотен явно меньше,

Чем купидонов с ржавою стрелой

. . .

Я елка лесная - такой уродилась,

Сорю одиноко иголками дней,

Пока не влюбилась и не нарядилась

В сияние ярких волшебных огней.

Но праздник шикарный у елки недолог,

Мгновенье - и вот уже падают в снег

Клочки мишуры и слезинки иголок.

Которые дворник сметет по весне.

Случайный прохожий, твое обаянье

Безмерно - за елкой спешишь на базар

и хочешь восторженных слов и сиянья.

Гранит – твoё сердце, глаза – как базальт.

На день увлечешься: нарядишь, украсишь,

Остынешь, устанешь, двенадцать пробьет,

Зевнешь, отойдешь, восвояси укатишь.

Застыну, зачахну - тебя не пробьет.

И вот что решила – впервые, пожалуй,

Останусь в дремучем лесу нелюбви.

А ты мне забвенье, как шубу, пожалуй

И новых соблазнов гирлянды лови.

. . .

Как будто бы по-щучьему веленью

Явился ты, но вышла ерунда –

как бабочка, счастливое мгновенье,

протрепетав, умчалось навсегда.

Иллюзии космических знамений

сошли со лба и воспаленных губ.

Соленая волна недоуменья

накрыла: почему убог и груб

наш мир земной – в то время, как созвездья

сигналят о бездонности любви.

Как будто жизнь – унылое предместье

реальной жизни: сколько ни живи –

один пейзаж судьбы людской превратной:

поля сухие, быта сорняки...

Зачем опять безжалостно приврал ты,

что заживем у сказочной реки

с хрустальною водой безмерной страсти –

в долине под названьем Абсолют?

Ведь всей душой ко мне не смог припасть ты,

и темнотой закончился салют.

. . .

 

Пора быть взрослой – говорят подруги

И, на поруки взять хотят меня

Чтобы скорее вывести под руки

Из Вечного Любовного Огня

Да перестань – твердят – сгорать упрямо.

Уже со всех сторон подпалена

В шекспировских страстях своих и драмах –

И снова безнадежно влюблена!

А я лишь улыбаюсь – я устала

Им объяснять, что, видно, навсегда

Я в том волшебном Времени осталась,

Где кони, самолеты, поезда

К любимым мчатся, а не бизнес делать,

Где сердцем убежден практичный ум,

Что губы целовать даны, а тело –

Чтоб обнимать, а не носить костюм.

Где бытия прекраснейшим уловом –

за бурей нежность в утренней тиши.

Где не мираж любовь, а безусловность,

А страсть – не вздор, а истина души

. . .

Я бессменная копилка –

Не иссякну, не сбегу –

Я тебя коплю – так пылко

Ерунду и чепуху

Собираю по полслову,

По полвзгляду, по штриху.

Всё бесценно безусловно.

Жемчуг, ракушки, труху

Собираю. Все улыбки,

Твою радость, твою грусть

Твоей слабости улики

И твоих сомнений груз.

Как любил и не любил как

Всё запомню, сберегу.

Я – бездонная копилка.

Так копить лишь я могу –

Безоглядно, бестолково,

По мгновеньям, по часам,

Вечно нового – такого,

О каком не знаешь сам

Собираю – множу тайну

Принадлежности земной.

Не разбей меня случайно.

Осторожней будь со мной!

Притча о камне

Неприкаян, упрекаем –

Перекрыл дорогу камень.

Он и сам себе не рад-

Он хотел бы, как собрат

 

Частью стать старинной кладки.

С теми, в кладке, всё в порядке:

Там туристы и почёт.

Здесь же солнце так печет,

И дождей несносен гнет,

И любой ногою пнет

Грубый камень на дороге –

Безымянный, недалекий,

Неотесанный, кривой,

Бесполезный, дармовой.

Сколько их, таких, вокруг -

Не познавших чутких рук

Вдохновенных мастеров.

Притчи, ясно, смысл таков:

Форма, масть, объемы, цвет –

В них ключа для счастья нет.

Но пристрой, судьбина, нас

В нужном месте в нужный час!

. . .

Умная, хорошая душа,

Почему ты, как слепая лошадь,

Ходишь в темноте у шалаша –

вышла бы на праздничную площадь,

где веселье, карнавал и смех,

где с лотков товары раздаются:-

обожанья драгоценный мех

и с каемкой золотые блюдца,

где безмерно щедрые дары

нелюбимых жерственно прекрасны.

Где парят воздушные шары,

И катают на лошадке страстной.

Но увы - упрямая душа,

строишь ты столетье за столетьем

свой шалаш дырявый, ни шиша

не имея за старанья эти.

И идешь, идешь себе, идешь

в шорах нелюбви чужой по кругу.

Сколько жертв без всходов, подытожь.

Сколько страсти вложено в разлуку!

Почему бессмысленно сильна

Над тобою власть одной напасти:

Принцев отвергая имена,

Руки целовать у свинопаса.

Что ж, возможно, твой любовный труд

Мирозданье к делу приспособит.

Но скорей он сгинет среди груд

По несовпадениям пособий…

. . .

Шла по жизни Клеопатрой

До дурного ослепленья,

Что волшебной будем парой.

Затащила в дом поленья.

Всё сожгла, что раньше было,

Печь пожарче растопила.

И сидела у окна,

Одному тебе верна.

Ты заботы перелопал,

Перегрёб любви лопатой.

Что ж, не вышло Пенелопой –

Буду снова Клеопатрой…

. . .

 

 

. . .

Наш мир сегодня помешался

И перешел свои границы.

У дружбы разнополой шансы

Взлетели к небесам, как птицы.

Зачем страданья, муки сердца,

Безумства, ревность, страх обжечься,

Когда у дружеского секса

Не меньше чистого блаженства?

А вот еще Эдип с Сократом

Вещают из веков прошедших,

Что безразлично троекратно,

Кто нежности кому прошепчет.

Что наши нормы и пороки –

Условность времени и места,

И всех лепить немного проку

Из одного сырого теста.

Мы сами мир творим свободно –

Его приливы и отливы.

По мне будь кем и с кем угодно,

Лишь бы душа была счастливой.