Пушкин в молодые годы был большим шутником. Он не раз разыгрывал своих товарищей и лицейское начальство.

   В Лицее раз задали ученикам сочинение на тему "Восход солнца". Пушкин быстро закончил свое сочинение, а его товарищ с трудом сотворил лишь одну строчку:
"Се от Запада (!) грядет царь природы ...
Пушкин, ознакомившись с «открытием» спросил:

- Ну, а далее-то как?
- Да ничего не могу придумать. Помоги пожалуйста, а то все уже заканчивают..
- Изволь, - сказал Пушкин, и быстро закончил:
И изумленные народы
Не знают, что начать
Ложиться спать или вставать?
Товарищ отдал сочинение учителю, даже не потрудившись проверить. Учитель же зачитал сие творение вслух, как пример нелепицы.

   Сильно досаждал лицеистам гувернер Трико. Как-то Пушкин с Кюхельбекером решили приятно провести время в Петербурге, но Трико их не отпускал. Тогда решили отправиться, как сейчас бы сказали, в самоволку. И тут Пушкину пришла на ум хорошая мысль. В то время попасть из Царского села в Петербург можно было лишь через заставу, где записывали имена всех проезжающих и проходящих.

И вот на заставе Пушкин, проходя первым, представился: «Александр Однако».

Подивившись странной фамилии, его пропустили, а фамилию записали.

   Кюхельбекер назвался Василием Двако. Сторожа засомневались, но в конце концов, пропустили с миром и Кюхлю, как называл своего товарища Пушкин.

   Пока на заставе вовсю обсуждали странное совпадение, лицейский цербер хватился двоих шалопаев и помчался за ними в погоню, дабы захватить на месте преступления.

На заставе на вопрос об имени он торопливо произнес:

- Трико.

- Трико?! Да это одна шайка повес, что решили посмеяться над нашим установлением! – возмутился один из сторожей. – А ну-ка, тащите сюда сего Трико, а там и Двако, и Однако через него разыщем! Бедный Трико ни за что, ни про что провел остаток дня и ночь в каталажке при заставе, пока утром из Лицея не доставили его вид на жительство.

   Пушкин часто острил по поводу распространенных в то время у дам последствий оспы – рябин. Еще мальчиком он в ответ на восклицание некой дамы «Ах, какой арапчик!» бойко отпарировал в рифму: «Зато, не рябчик!». В салоне у какой-то псковской провинциалки, чье лицо было обилно «украшено» рябинами, он, что называется, перебрал шампанского и позволил несколько язвительных реплик. Хозяйка недовольно попыталась его осадить.

- Александр Сергеевич, у вас, похоже, уже в глазах начало двоить…

- Не двоить, сударыня, а скорее рябить… - тут же послал ответную парфянскую стрелу Пушкин.