Who’s Afraid of Pavel Grudinin?

   Фраза завертелась в сознании, когда вспомнилась знаменитая пьеса «Who’s Afraid of Virginia Woolf?» («Кто боится Вирджинии Вульф») из жизни преподавательской среды Новой Англии. Олби говорил в одном из интервью, что когда-то увидел эту надпись на зеркале в баре, и она стала камертоном будущей пьесы. Как член Партии национал-лингвистов не могу не высказать гордость за великую русскую литературу, поскольку произведение Олби на наш взгляд во многом вытекает из Чехова - от завуалированной компиляции чеховских диалогов, до прямых аллюзий. Ну, привычное дело: имеем – не ценим. И несмотря на вторичность, пьеса Олби, а позднее ее блестящая экранизация сплавили в сознании миллионов зрителей и песенку из диснеевскиго мультфильма про трех поросят («Who’s Afraid of the Big Bad Wolf?»), и чей-то каламбур и судьбу сумасшедшей суфражистки, утопившейся в речке Уз… А фраза-название стало крылатым.

   Итак, кто боится Павла Грудинина?

Ведь его боятся. Его реально боятся. Некие силы, едва почувствовав лишь намек на пересмотр выборного сценария, исторгли дикий вопль «Не дай бог!» (помните, когда вытаскивали, попирая мыслимые и немыслимые законы проспиртованный полутруп, выходила такая гнусная газетенка) и начали оголтелую травлю кандидата.

   Кстати, тогда-то происходило беспрецедентное прямое вмешательство США в выборный процесс, поскольку и газетенка, и социальные ролики, где отметились мастера культуры, от Михалкова до Ефремова-старшего делались на американские деньги.

   Ведь что, в сущности, происходит. Формально, абсолютно ничего из ряда вон выходящего. Обычный демократический процесс. «Президент Российской Федерации избирается сроком на шесть лет гражданами Российской Федерации на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании». Это основной закон  государства. И что страшного случится, если изберут другого человека? Пусть даже Жириновского. Или Собчак. По смыслу строя – ни-че-го! Рутина демократии. Да, страсти кипят, да, аты-баты, шли дебаты, но даже на Украине трижды до бандеровского переворота к власти приходили разные люди.

   И факт травли Грудинина, по накалу и масштабам равный диффамации Зюганова в 96-м году говорит об одном: суть российской демократии после августовского переворота не изменилась, а Путин – удачная политическая конструкция клапана, через который сбрасывается пар народного недовольства. В России вместо демократии что-то другое - некий симулякр, потрепанный фиговый листок, призванный хоть немного прикрыть срам пещерного капитализма.

   Павла Грудинина боятся «пятая и шестая колонны».

   Не удачливого председателя совхоза, не талантливого организатора, нет. Они боятся ИНОГО, символом чего назначен тот, которого боятся. Боятся похорон итогов антисоциалистического переворота конца 80-х начала 90-х. Возрождения мощного социалистического государства. Ликвидации чудовищной пропасти неравенства, которая проходит через самую суть России.

   Ранее «Редька» уже не раз по разным поводам высказывалась по поводу так называемых «пятых» и «шестых» колонн. Это абсолютно одни и те же плутократы и враги народа, степень условного антагонизма и различия которых определяются всего лишь близостью к кормушке. «Приближенные к столу» - шестая колонна. Сплошь «патриоты» и «государственники». Точно такие же особи, которых в процессе взаимной грызни от кормушки отшвырнули, приобрели вполне объяснимый радикализм и образовали «пятую колонну».

   На обозреваемой неделе некто Смердяков-Серебряков, лицедей, сбежавший в Канаду высказался о национальной идее России, как союзе «силы, наглости и хамства». Так вот, если он имел в виду власть, то попадание в образ – стопроцентное. Тупая сила и наглое хамство, как единственный способ самоутверждения бывших лакеев, всех этих версий полонских и собчачек – фирменный стиль  режима. Если посмотреть реакцию на слова «народного» артиста, то прессек и народный демагог Милонов из шестой колонны. Если завтра их отбросят от власти, то они мгновенно превратятся в старую гадюку Ахеджакову, тут же понизив номер своей колонны.  

   И смердякова-серебрякова, и ахеджаковых, и милоновых с песковыми и соловьевыми мгновенно объединит (да объединила уже!) ненависть к человеку, который пока всего лишь просто подписал протокол о намерениях жить как-то иначе, чем в нынешнем дерьме.

   Кто еще боится Павла Грудинина?

    Да те же жертвы тотальной виктимизации российского общества, своеобразного стокгольмского синдрома, когда преступники активно взаимодействуют с жертвой.

   Этот слой – премудрые пескари, исповедующие тезисы «Как бы чего не вышло! А при Ельцине еще хуже было…»

   (Видимо за это Алкашу возвели капище в городе, где он был главным коммунистом).

  Власть это активно использует. Вообще, вовсю эксплуатируется тяга народа к крепкому надежному государству.

   Те, кому довелось поработать учителем, хорошо помнят, что урок обязательно надо начинать  с дисциплинирующей установки. Учитель входит в класс, и ждет тишины. Тишина наступает, потому что дети к этому просто-напросто привыкли на рефлекторном уровне. После чего учитель произносит: «Здравствуйте, дети, садитесь!» Ну, и старается сохранить это властный импульс до конца урока.

Вот и сейчас государственный гипноз, даже в раздираемом противоречиями обрубке действенен и очень ценится. Путинское «Здравствуйте, садитесь!» хоть и изрядно вылиняло, да и не сажает он своих приближенных ворюг, но, тем не менее, активно используется.

А еще Павла Грудинина боится Запад, или в терминологии национал-лингвистов Западло.

   Поэтому в процесс «мочилова» помимо отмороженных либерастов с ресурсов типа «Йеху»  и слившемся с ними в антигрудининской истерии пропутинском агитпропе, органичнейшим образом вплетаются респектабельные западные СМИ. Сам Трамп в давосской речи угрозой, и соответственно, статьей обвинения считает «…повсеместно распространённое государственное планирование экономики». Поэтому, если Грудинин придет к власти, то этот фактор, постулируемый им в предвыборной программе, этот плановый «допинг» вызовет такой экономический рывок России, что она немедленно станет реальным ядром нового Союза, а не кривым отражением той же ущербной Украины и полноценным мировым игроком. Как же его не бояться?

   Грудинина боится Путин.

   Наверно, возникший из ничего и ничего не предлагающий Путин действительно гений. Поскольку консолидировать олипархов и обкраденный ими нищий народ, балансируя словно канатный плясун, в течении царско-генсековского срока представляется практически невозможным. Ельцин сдулся за пару лет. Дальше он держался в атмосфере всеобщей ненависти на самом настоящем полицейско-информационном терроре. Путин – Протей, хамелеон, принимающий то розоватые, то коричневые, но в основном немаркие буржуазные серые оттенки.

   В годовщину цареубийства он примет оттенок… Грудинина, скорей всего озвучив в предвыборном послании тезисы красного кандидата. Скорей всего проМАНЕжит… Считайте это приватизацией, мимикрией. Считайте чем угодно. Но это уже надоело.

   А кто боится Павла Грудинина… Скажите, хотя бы сами себе, как героиня пьесы хмурым похмельным утром: «Я боюсь, я!»

   И всех – с Днем Красной Армии!

   Здоровья и удачи всем хорошим людям!

Дежурный ювенал «Редьки» Набор СТРАХОВ.