Здравствуй, «Редька»! Вспомнилось два эпизода из прошлого.
Сегодняшний кризис напомнил мне последние годы Советского Союза.
Я тогда работал на речном вокзале. Или, скажем так, числился. Привлекал свободный график работы, позволявший, как тогда выражались – «крутиться». То есть, где-то «шабашить» и «левачить». Иначе семью было просто не прокормить. Продуктов в магазине не было. Помнятся пустые прилавки, с огромными рядами трехлитровых банок березового сока. Вот уж воистину: «И Родина щедро поила меня…».
Какая-то безнадежность и обреченность веяла во всем.
Как обычно, в провинции это ощущалось острей. Москва еще как-то поддерживала «модус вивенди». Поэтому многочисленные москвичи с бортов теплоходов (а их в те годы проезжало мимо нашего города огромное количество) свысока поглядывали на жизнь в глубинке. С одним из москвичей я познакомился. Работа на пристани, заключавшаяся в том, чтобы принять пару раз в сутки чалку и пришвартовать теплоход, оставляла много свободного времени, которое я использовал для рыбной ловли.
И вот, когда группа туристов утром сходила с пристани, направляясь на экскурсию, у меня на дебаркадере зазвонил колокольчик. Ловил я на так называемое «кольцо». Подвожу подсак и вытаскиваю приличного леща.
Смотрю, за спиной крутится мужик моего возраста. Ну, рыбак рыбака… Разговорились, познакомились. Он отстал от экскурсии, а потом и вовсе махнул на нее рукой. Говорит, что третий раз ездит в этот монастырь и все уже видел. Просидели до обеда. Я вытащил еще одного леща, поменьше. Тут возвратились экскурсанты и Игорь (так звали моего нового знакомого) ушел на обед. Я пошел с ним на теплоход. Не обедать, конечно, а в буфет. И там выпросил у знакомой буфетчицы ящик консервов. Как сейчас помню – «Ставрида в томатном соусе».
Несу картонный ящик, и уже на дебаркадере у него дно рвется. Консервы – по полу. Собираю, ругаюсь вполголоса. На второй палубе москвичи хохочут. Среди них вижу Игоря.
Кто-то с усмешкой спрашивает:
- Дожила Кострома! Голод в Поволжье! Куда тебе, матросик, столько?!
Я не выдержал и говорю в ответ:
- Подождите! Вы еще эти консервы за счастье будете считать!
Собрал и ушел в свою будку. И теплоход ушел в свою Москву.
И вот год 90 –й. Ноябрь. До конца советской власти меньше года. Я в Москве. «Докрутился» я до своей фирмы. В очередной свой приезд в Москву остановился в гостинице «Золотое кольцо». На Смоленской огромный универмаг. Я тогда мог себе позволить покупать продукты в коммерческих киосках, сюда зашел ради любопытства.
Дежа вю… Пустые полки, злые москвичи. Вдруг наметилось некое оживление, вмиг образовалась толпа, и все ринулись в рыбный отдел. Важные грузчики притащили мороженую рыбу, то ли хек, то ли минтай. Ледяные глыбы с грохотом были брошены в лоток. Продавщица, чертыхаясь, отбивала куски, бросала на весы и передавала покупателям. Крики, давка, ругань.
Я кое-как выбрался из толпы и уже у входа перевел дух.
И вдруг вижу – Игорь. Надо же! Впрочем, мне в Москве всегда везло на неожиданные встречи. Однажды, помню, встретил друга детства, с которым не виделся лет десять.
Вот и теперь… Игорь тащил пакет с мерзлым бесформенным комом. Я окликнул его. Он меня сразу и не узнал. А когда узнал, то на лице у него появилось какое-то странное выражение. Вытер пот со лба, закурил. А потом и говорит:
- Бывает же! Знаешь, вот только что о тебе думал. Вспоминал, как ты ящик с консервами нес. Напророчил ты нам…
Перекинулись мы парой фраз о житье-бытье, и ушел он в темь.
Такая вот история.
Прислал Владимир Рюмин, Кострома.